Кому повем печаль мою?..

Вечерние сумерки.Крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей и тонким мягким пластом ложится на крыши,лошадиные спины,плечи,шапки.Извозчик Иона Потапов весь бел,как привидение.Он согнулся,насколько только возможно согнуться живому телу,сидит на козлах и не шевельнется.Упади на него целый сугроб,то и тогда бы,кажется,он не нашел нужным стряхивать с себя снег…Его лошаденка тоже бела и неподвижна.Своею неподвижностью,угловатостью форм и палкообразной прямизною ног она даже вблизи похожа на копеечную пряничную лошадку.Она,по всей вероятности,погружена в мысль.Кого оторвали от плуга,от привычных серых картин и бросили сюда,в этот омут,полный чудовищных огней,неугомонного треска и бегущих лошадей,тому нельзя не думать…

Иона и его лошаденка не двигаются с места уже давно.Выехали они со двора еще до обеда,а почина все нет и нет.Но вот на город спускается вечерняя мгла.Бледность фонарных огней уступает свое место живой краске,и уличная суматоха становится шумнее.

– Извозчик,на Выборгскую! –слышит Иона. –Извозчик!Иона вздрагивает и сквозь ресницы,облепленные снегом,видит военного в шинели с капюшоном.

– На Выборгскую! –повторяет военный. –Да ты спишь,что ли?На Выборгскую!

В знак согласия Иона дергает вожжи,отчего со спины лошади и с его плеч сыплются пласты снега…Военный садится в сани.Извозчик чмокает губами,вытягивает по-лебединому шею,приподнимается и больше по привычке,чем по нужде,машет кнутом.Лошаденка тоже вытягивает шею,кривит свои палкообразные ноги и нерешительно двигается с места…

– Куда прешь,леший! –на первых же порах слышит Иона возгласы из темной движущейся взад и вперед массы. –Куда черти несут?Пррава держи!

– Ты ездить не умеешь!Права держи! –сердится военный.

Бранится кучер с кареты,злобно глядит и стряхивает с рукава снег прохожий,перебегавший дорогу и налетевший плечом на морду лошаденки.Иона ерзает на козлах,как на иголках,тыкает в стороны локтями и водит глазами,как угорелый,словно не понимает,где он и зачем он здесь.

– Какие все подлецы! –острит военный. –Так и норовят столкнуться с тобой или под лошадь попасть.Это они сговорились.

Иона оглядывается на седока и шевелит губами…Хочет он,по-видимому,что-то сказать,но из горла не выходит ничего,кроме сипенья.

– Что? –спрашивает военный.

Иона кривит улыбкой рот,напрягает свое горло и сипит:

– А у меня,барин,тово…сын на этой педеле помер.

– Гм!..Отчего же он умер?

Иона оборачивается всем туловищем к седоку и говорит:

– А кто ж его знает!Должно,от горячки…Три дня полежал в больнице и помер…Божья воля.

– Сворачивай,дьявол! –раздается в потемках. –Повылазило,что ли,старый пес!Гляди глазами!

– Поезжай,поезжай… –говорит седок. –Этак мы и до завтра не доедем.Подгони-ка!

Извозчик опять вытягивает шею,приподнимается и с тяжелой грацией взмахивает кнутом.Несколько раз потом оглядывается он на седока,но тот закрыл глаза и,по-видимому,не расположен слушать.Высадив его на Выборгской,он останавливается у трактира,сгибается на козлах и опять не шевельнется…Мокрый снег опять красит набело его и лошаденку.Проходит час,другой…

По тротуару,громко стуча калошами и перебраниваясь,проходят трое молодых людей:двое из них высоки и тонки,третий мал и горбат.

– Извозчик,к Полицейскому мосту! –кричит дребезжащим голосом горбач. –Троих…двугривенный!

Иона дергает вожжами и чмокает.Двугривенный цена не сходная,но ему не до цены…Что рубль,что пятак –для него теперь все равно,были бы только седоки…Молодые люди,толкаясь и сквернословя,подходят к саням и все трое сразу лезут на сиденье.Начинается решение вопроса:кому двум сидеть,а кому третьему стоять?После долгой перебранки,капризничанья и попреков приходят к решению,что стоять должен горбач,как самый маленький.

– Ну,погоняй! –дребезжит горбач,устанавливаясь и дыша в затылок Ионы. –Лупи!Да и шапка же у тебя,братец!Хуже во всем Петербурге не найти…

– Гы-ы…гы-ы… –хохочет Иона. –Какая есть…

– Ну ты,какая есть,погоняй!Этак ты всю дорогу будешь ехать?Да?А по шее?..

– Голова трещит… –говорит один из длинных. –Вчера у Дукмасовых мы вдвоем с Васькой четыре бутылки коньяку выпили.