Мой дорогой,когда ты вырастешь,вспомнишь ли ты,как однажды зимним вечером ты вышел из детской в столовую,остановился на пороге, –это было после одной из наших ссор с тобой, –и,опустив глаза,сделал такое грустное личико?

Должен сказать тебе:ты большой шалун.Когда что-нибудь увлечет тебя,ты не знаешь удержу.Ты часто с раннего утра до поздней ночи не даешь покоя всему дому своим криком и беготней.Зато я и не знаю ничего трогательнее тебя,когда ты,насладившись своим буйством,притихнешь,побродишь по комнатам и,наконец,подойдешь и сиротливо прижмешься к моему плечу!Если же дело происходит после ссоры и если я в эту минуту скажу тебе хоть одно ласковое слово,то нельзя выразить,что ты тогда делаешь с моим сердцем!Как порывисто кидаешься ты целовать меня,как крепко обвиваешь руками мою шею,в избытке той беззаветной преданности,той страстной нежности,на которую способно только детство!

Но это была слишком крупная ссора.

Помнишь ли,что в этот вечер ты даже не решился близко подойти ко мне?

– Покойной ночи,дядечка, –тихо сказал ты мне и,поклонившись,шаркнул ножкой.

Конечно,ты хотел,после всех своих преступлений,показаться особенно деликатным,особенно приличным и кротким мальчиком.Нянька,передавая тебе единственный известный ей признак благовоспитанности,когда-то учила тебя: «Шаркни ножкой!»И вот ты,чтобы задобрить меня,вспомнил,что у тебя есть в запасе хорошие манеры.И я понял это –и поспешил ответить так,как будто между нами ничего не произошло,но все-таки очень сдержанно:

– Покойной ночи.

Но мог ли ты удовлетвориться таким миром?Да и лукавить ты не горазд еще.Перестрадав свое горе,твое сердце с новой страстью вернулось к той заветной мечте,которая так пленяла тебя весь этот день.И вечером,как только эта мечта опять овладела тобою,ты забыл и свою обиду,и свое самолюбие,и свое твердое решение всю жизнь ненавидеть меня.Ты помолчал,собрал силы и вдруг,торопясь и волнуясь,сказал мне:

– Дядечка,прости меня…Я больше не буду…И,пожалуйста,все-таки покажи мне цифры!Пожалуйста!

Можно ли было после этого медлить ответом?А я все-таки помедлил.Я,видишь ли,очень,очень умный дядя…

Ты в этот день проснулся с новой мыслью,с новой мечтой,которая захватила всю твою душу.

Только что открылись для тебя еще не изведанные радости:иметь свои собственные книжки с картинками,пенал,цветные карандаши –непременно цветные! –и выучиться читать,рисовать и писать цифры.И все это сразу,в один день,как можно скорее.Открыв утром глаза,ты тотчас же позвал меня в детскую и засыпал горячими просьбами:как можно скорее выписать тебе детский журнал,купить книг,карандашей,бумаги и немедленно приняться за цифры.

– Но сегодня царский день,все заперто, –соврал я,чтобы оттянуть дело до завтра или хоть до вечера:уж очень не хотелось мне идти в город.

Но ты замотал головою.

– Нет,нет,не царский! –закричал ты тонким голоском,поднимая брови. –Вовсе не царский, –я знаю.

– Да уверяю тебя,царский! –сказал я.

– А я знаю,что не царский!Ну,пожа-алуйста!

– Если ты будешь приставать, –сказал я строго и твердо то,что говорят в таких случаях все дяди, –если ты будешь приставать,так и совсем не куплю ничего.

Ты задумался.

– Ну,что ж делать! –сказал ты со вздохом. –Ну,царский так царский.Ну,а цифры?Ведь можно же, –сказал ты,опять поднимая брови,но уже басом,рассудительно, –ведь можно же в царский день показывать цифры?

– Нет,нельзя, –поспешно сказала бабушка. –Придет полицейский и арестует…И не приставай к дяде.

– Ну,это-то уж лишнее, –ответил я бабушке. –А просто мне не хочется сейчас.Вот завтра или вечером –покажу.

– Нет,ты сейчас покажи!

– Сейчас не хочу.Сказал, –завтра.

– Ну,во-от, –протянул ты. –Теперь говоришь –завтра,а потом скажешь –еще завтра.Нет,покажи сейчас!