Василь Быков
Сотников
Они шли лесом по глухой,занесенной снегом дороге,на которой уже не осталось и следа от лошадиных копыт,полозьев или ног человека.Тут,наверно,и летом немного ездили,а теперь,после долгих февральских метелей,все заровняло снегом,и,если бы не лес-ели вперемежку с ольшаником,который неровно расступался в обе стороны,образуя тускло белеющий в ночи коридор,-было бы трудно и понять,что это дорога.И все же они не ошиблись.Вглядываясь сквозь голый,затянутый сумерками кустарник,Рыбак все больше узнавал еще с осени запомнившиеся ему места.Тогда он и еще четверо из группы Смолякова как-то под вечер тоже пробирались этой дорогой на хутор и тоже с намерением разжиться какими-нибудь продуктами.Вон как раз и знакомый овражек,на краю которого они сидели втроем и курили,дожидаясь,пока двое,ушедшие вперед,подадут сигнал идти всем.Теперь,однако,в овраг не сунуться:с края его свисал наметенный вьюгой карниз,а голые деревца на склоне по самые верхушки утопали в снегу.
Рядом,над вершинами елей,легонько скользила в небе стертая половинка месяца,который почти не светил-лишь слабо поблескивал в холодном мерцании звезд.Но с ним было не так одиноко в ночи-казалось,вроде кто-то живой и добрый ненавязчиво сопровождает их в этом пути.Поодаль в лесу было мрачновато от темной мешанины елей,подлеска,каких-то неясных теней,беспорядочного сплетения стылых ветвей;вблизи же,на чистой белизне снега,дорога просматривалась без труда.То,что она пролегала здесь по нетронутой целине,хотя и затрудняло ходьбу,зато страховало от неожиданностей,и Рыбак думал,что вряд ли кто станет подстерегать их в этой глуши.Но все же приходилось быть настороже,особенно после Глинян,возле которых они часа два назад едва не напоролись на немцев.К счастью,на околице деревни повстречался дядька с дровами,он предупредил об опасности,и они повернули в лес,где долго проплутали в зарослях,пока не выбрались на эту дорогу.
Впрочем,случайная стычка в лесу или в поле не очень страшила Рыбака:у них было оружие.Правда,маловато набралось патронов,но тут ничего не поделаешь:те,что остались на Горелом болоте,отдали им что могли из своих тоже более чем скудных запасов.Теперь,кроме пяти штук в карабине,у Рыбака позвякивали еще три обоймы в карманах полушубка,столько же было и у Сотникова.Жаль,не прихватили гранат,но,может,гранаты еще и не понадобятся,а к утру оба они будут в лагере.По крайней мере,должны быть.Правда,Рыбак чувствовал,что после неудачи в Глинянах они немного запаздывают,надо было поторапливаться,но подводил напарник.
Все время,пока они шли лесом,Рыбак слышал за спиной его глуховатый,простудный кашель,раздававшийся иногда ближе,иногда дальше.Но вот он совершенно затих,и Рыбак,сбавив шаг,оглянулся-изрядно отстав,Сотников едва тащился в ночном сумраке.Подавляя нетерпение,Рыбак минуту глядел,как тот устало гребется по снегу в своих неуклюжих,стоптанных бурках,как-то незнакомо опустив голову в глубоко надвинутой на уши красноармейской пилотке.Еще издали в морозной ночной тишине послышалось его частое,затрудненное дыхание,с которым Сотников,даже остановившись,все еще не мог справиться.
-Ну как?Терпимо?
-А!-неопределенно выдавил тот и поправил на плече винтовку.-Далеко еще?
Прежде чем ответить,Рыбак помедлил,испытующе вглядываясь в тощую,туго подпоясанную по короткой шинели фигуру напарника.Он уже знал,что тот не признается,хотя и занемог,будет бодриться:мол,обойдется,чтобы избежать чужого участия,что ли?Уж чего другого,а самолюбия и упрямства у этого Сотникова хватило бы на троих.Он и на задание попал отчасти из-за своего самолюбия-больной,а не захотел сказать об этом командиру,когда тот у костра подбирал Рыбаку напарника.Сначала были вызваны двое-Вдовец и Глущенко,но Вдовец только что разобрал и принялся чистить свой пулемет,а Глущенко сослался на мокрые ноги:ходил за водой и по колено провалился в трясину.Тогда командир назвал Сотникова,и тот молча поднялся.Когда они уже были в пути и Сотникова начал донимать кашель,Рыбак спросил,почему он смолчал,тогда как двое других отказались,на что Сотников ответил: "Потому и не отказался,что другие отказались".Рыбаку это было не совсем понятно,но погодя он подумал,что в общем беспокоиться не о чем:человек на ногах,сюит ли обращать внимание на какой-то там кашель,от простуды на войне не умирают.Дойдет до жилья,обогреется,поест горячей картошки,и всю хворь как рукой снимет.
-Ничего,теперь уже близко,-ободряюще сказал Рыбак и повернулся,чтобы продолжить путь.
Но не успел сделать и шага,как Сотников сзади опять поперхнулся и зашелся в долгом нутряном кашле.Стараясь сдержаться,согнулся,зажал рукавом рот,но кашель оттого только усилился.
-А ты снега!Снега возьми,он перебивает!-подсказал Рыбак.
Борясь с приступом раздирающего грудь кашля,Сотников зачерпнул пригоршней снега,пососал,и кашель в самом деле понемногу унялся.
-Черт!Привяжется,хоть разорвись!
Рыбак впервые озабоченно нахмурился,но промолчал,и они пошли дальше.
Из оврага на дорогу выбежала ровная цепочка следа,приглядевшись к которому Рыбак понял,что недавно здесь проходил волк (тоже,наверно,тянет к человеческому жилью-не сладко на таком морозе в лесу).Оба они взяли несколько в сторону и дальше уже не сходили с этого следа,который в притуманенной серости ночи не только обозначал дорогу,но и указывал,где меньше снега:волк это определял безошибочно.Впрочем,их путь подходил к концу,вот-вот должен был показаться хутор,и это настраивало Рыбака на новый,более радостный лад.
-Любка там,вот огонь девка!-негромко сказал он,не оборачиваясь.
-Что?-не расслышал Сотников.
-Девка,говорю,на хуторе.Увидишь,всю хворь забудешь.
-У тебя еще девки на уме?
С заметным усилием волочась сзади,Сотников уронил голову и еще больше ссутулился.По-видимому,все его внимание теперь было сосредоточено лишь на том,чтобы не сбиться с шага,не потерять посильный ему темп.
-А что ж!Поесть бы только...
Но и упоминание о еде никак не подействовало на Сотникова,который опять начал отставать,и Рыбак,замедлив шаг,оглянулся.
-Знаешь,вчера вздремнул на болоте-хлеб приснился.Теплая буханка за пазухой.Проснулся,а это от костра пригрело.Такая досада...
-Не диво,приснится,-глухо согласился Сотников.-Неделю на пареной ржи...
-Да уж и паренка кончилась.Вчера Гронский остатки роздал,-сказал Рыбак и замолчал,стараясь не заводить разговора о том,что в этот раз действительно занимало его.
К тому же становилось не до разговоров:кончался лес,дорога выходила в поле.Далее по одну сторону пути тянулся мелкий кустарник,заросли лозняка по болоту,дорога от которого круто сворачивала на пригорок.Рыбак ждал,что из-за ольшаника вот-вот покажется дырявая крыша пуньки,а там,за изгородью будет и дом с сараями и задранным журавлем над колодцем.Если журавль торчит концом вверх-значит,все в порядке,можно заходить;если же зацеплен крюком в колодезном срубе,то поворачивай обратно-в доме чужие.Так,по крайней мере,когда-то условились с дядькой Романом.Правда,то было давно,с осени они сюда не заглядывали-кружили в других местах,по ту сторону шоссе,пока голод и жандармы опять не загнали их туда,откуда месяц назад выгнали.
