Мартын.

Послушай,Франц,в последний раз говорю тебе как отец:я долго терпел твои проказы;а долее терпеть не намерен.Уймись,или худо будет.

Франц.

Помилуй,батюшка;за что ты на меня сердишься?Я,кажется,ничего не делаю.

Мартын.

Ничего не делаю!то-то и худо,что ничего не делаешь.Ты ленивец,даром хлеб ешь да небо коптишь.На что ты надеешься?на мое богатство?Да разве я разбогател,сложа руки да сочиняя глупые песни?Как минуло мне четырнадцать лет,покойный отец дал мне два крейцера в руку да два пинка в гузно,да примолвил:ступай-ка,Мартын,сам кормиться,а мне и без тебя тяжело.С той поры мы уж и не видались;слава богу,нажил я себе и дом,и деньги,и честное имя —а чем?бережливостию,терпением,трудолюбием.Вот уж мне и за пятьдесят,и пора бы уж отдохнуть да тебе передать и счетные книги и весь дом.А могу ли о том и подумать?Какую могу иметь к тебе доверенность?Тебе бы только гулять с господами,которые нас презирают да забирают в долг товары.Я знаю тебя,ты стыдишься своего состояния.Но слушай,Франц.Коли ты не переменишься,не отстанешь от дворян да не примешься порядком за свое дело —то,видит бог,выгоню тебя из дому,а своим наследником назначу Карла Герца,моего подмастерья.

Франц.

Твоя воля,батюшка;делай,как хочешь.

Мартын.

То-то же;смотри..

(Входит брат Бертольд.)

Мартын.

Вон и другой сумасброд.Зачем пожаловал?

Бертольд.

Здравствуй,сосед.Мне до тебя нужда.

Мартын.

Нужда!Опять денег?

Бертольд.

Да...не можешь ли одолжить полтораста гульденов?

Мартын.

Как не так —где мне их взять?Я ведь не клад.

Бертольд.

Пожалуй —не скупись.Ты знаешь,что эти деньги для тебя не пропадшие.

Мартын.

Как не пропадшие?Мало ли я тебе передавал денег?куда они делись?

Бертольд.

В дело пошли;но теперь прошу тебя уж в последний раз.

Мартын.